Не говорите мне, какие мои годы, не убеждайте меня, что в сорок лет жизнь только начинается, и не старайтесь меня успокоить, потому что я не расстроена. О старости я думаю спокойно и рассудительно, как о чем-то неизбежном, и в этом смысле – вечном. Я всего лишь пытаюсь понять, как там.
Как, находясь там, я могу себя чувствовать? О чем, находясь там, я буду жалеть? Чем, находясь там, я буду заниматься? И да, с кем, находясь там, я буду жить?
И уже сейчас я понимаю, только пытаясь вообразить себя вздорной старушкой восьмидесяти лет, что кое-что в жизни я сделала правильно.
Я много училась, и это было правильное решение. Благодаря ему я сейчас могу выбирать, чем заниматься, и с некоторой долей уверенности могу предположить, чем буду заниматься в будущем. Еще я очень надеюсь, что образование вкупе с моим непрекращающимся интересом к жизни обеспечат мне старость без маразма и болезни Альцгеймера.
Я начала работать на себя, и это было правильное решение. Этим я гарантировала себе активную старость и наличие смысла до смерти. Мне не надо ждать пенсии, чтобы начать жить, как хочется – я уже так живу.
Я родила дочь, и это было не столько правильное. сколько жизненно необходимое решение. Тогда рождение ребенка было моей главной целью и смыслом. Сейчас это мой самый близкий и родной человек. Надеюсь, так будет всегда.
Я родила сына, и каждый раз, глядя на него, я понимаю, что это было правильное решение. Три с лишним года назад у меня был выбор. Он пугал меня ответственностью и отсутствием ясных перспектив. Сейчас я не могу представить, каким был бы мой мир без сына. Думаю, в старости очень хорошо будет иметь взрослых сына и дочь.
Я оставила двух главных мужчин в своей жизни, и сейчас я до конца не уверена, что это были правильные решения. Без первого развода не было бы второй встречи. Без этой встречи не было бы сына. Без второго разрыва не было меня, как личности, и моей работы. Без обоих расставаний сейчас я не была бы такой, как есть. Бесконечная череда событий, когда из одного вытекает другое, и друг без друга они бы никогда не состоялись. Надеюсь увидеть со стороны весь замысел лет через сорок.
Представляя себя там, в старости, понимаю, что заботиться о себе надо прямо сейчас. Заботиться о внутреннем содержании – кто знает, какие ячейки мозга придется открыть, сидя полуслепой и полуглухой старушкой у камина под теплым пледом. Может так статься, что лучшим или даже единственным собеседником будешь себе сама. Заботиться о здоровье и внешнем виде – не хочется выглядеть и чувствовать себя сморщенным в курагу сушеным абрикосом. Возможно, сейчас активное эго встревает в абсолютное принятие себя? Может, наступит срок, когда пассажир станет многократно ценнее вагона? Тогда, быть может, и хорошо, что нет возможности сделать с собой для красоты все, что хочется сделать? Чтоб не сокращать себе срок пребывания в старости или, дай Бог, в мудрости.
Я не собираюсь закругляться с земным существованием и не подвожу окончательные итоги. Я еще очень даже собираюсь жить. Жить так, как мне не позволяли мозги в двадцать лет и как не позволяли деньги и обстоятельства в тридцать.
Возможно, перебирая воспоминания, я пожалею о том, что не отдавалась каждому, проявившему ко мне интерес, красавцу, не черпала удовольствия щедро и без оглядки. Сейчас я не могу быть не избирательной. Полагаю, это моя суть. Это груз знаний и понимания себя. Иногда по нескольким фразам становятся понятны психотравмы человека, и в голове четко рисуются последствия. А если не интересно голове, то и телу не интересно. Возможно, мое старое тело будет думать иначе.
Я таки еще полагаю, что любовь возможна, и самонадеянно отношу себя к женщинам, которые не измеряются стандартными инструментами. Или, может быть, я уже в том состоянии, когда в принципе не хочется быть измеряемой. Настало время, когда я ощущаю себя Женщиной, а это точно идет от глубины и избыточности. “Имеющий глаза да увидит”. Я, наконец, начала видеть мир мужчин, долгое время считая, что в наших чувствах, мыслях и реакциях нет различий. Я пережила период несогласия и неприятия. И мне очень интересно узнать, что я буду думать обо всем этом в восемьдесят.
И, самое главное… Расскажи мне, дорогая, приходит ли время, когда умирать не страшно?
Свежие комментарии