Возраст – это давно только цифра в паспорте, а не повод «уйти на покой». Анна Герус делится наблюдениями на тему того, как в Европе относятся к зрелому возрасту.
– Анна, можешь быстро ответить на один вопрос? Это срочно.
Сразу начинаю тревожиться: у Карлоса размеренная жизнь, и если уж он пишет «срочно», значит, речь идет о чем-то серьезном.
– Могу. Что за вопрос?
– С какой ноги мы начинаем танцевать сальсу?
Карлос собирается на свой второй в жизни урок танцев. Ему шестьдесят два года, и в группе он не самый старший.
О том, что в Европе возраст – это давно только цифра в паспорте, а никак не повод изменить образ жизни и, образно выражаясь, уйти на покой, я знала давно. Двадцать лет назад в английской языковой школе моим соседом по парте был француз-пенсионер, а ответы на сложную контрольную мы с ним вместе списывали у «немецкой бабушки». Лора сама представилась так, хотя на бабушку была совсем не похожа: подтянутая, спортивная, энергичная. Правда, иногда она заметно прихрамывала – повредила ногу, играя с внуками в футбол. Она угощала нас конфетами и сокрушалась о том, что никак не изобретут телефон, по которому можно было бы не только поговорить с близкими, но и увидеть их.
«Учиться никогда не поздно», – посмеивались мы с друзьями-ровесниками. Теперь я не вижу ничего смешного: и учиться не поздно, и не отставать от времени можно, жители Европы это отлично знают. Поэтому они учат иностранные языки, записываются на курсы рисования, скульптуры или икебаны, начинают заниматься спортом, не беспокоясь о том, что уже «слишком поздно», экспериментируют с имиджем, делают то, что нравится, и не боятся новых технологий.
На площади Камилло Бенсо ди Кавура в итальянском городке Анкона двое пожилых мужчин играют в шашки, еще несколько увлеченно наблюдают за происходящим. Картина почти вневременная: я уверена, что нечто подобное можно было наблюдать здесь и много лет назад. Но есть одна деталь – шашечное сражение ведется на планшете, и управляются с ним игроки очень ловко. А зрители, кстати, нет-нет, да и сфотографируют их на смартфоны – может, для соцсетей?
Здесь не считают, что современные гаджеты создаются только для молодых и энергичных, а остальным не стоит менять сложившиеся за годы привычки. Было бы желание, а возраст – не помеха.
Жан – бывший бизнесмен, давно отошедший от дел, живет в Марселе. Раз в неделю, а то и чаще, он заходит в книжный магазин FNAC, чтобы посмотреть новинки. Покупает редко, разве что попадется нечто совершенно особенное. Все остальное читает в электронном виде.
– Не сразу привык, – говорит он. – Потом понравилось. И новости узнавать из Интернета тоже удобно. Только вот «Монд» пока читаю по старинке.
Он же, кстати, когда-то отговаривал меня от покупки мопеда, приводя в пример свою соседку, изысканную даму семидесяти с небольшим лет, которая ходит только с тростью.
– Знаешь, что с ней случилось?
– Заболела? – предположила я, имея в виду скорее возрастные изменения.
– Нет! Попала в аварию на своей «Веспе» в прошлом году. Каталась с приятелем. Теперь на машине ездят, так безопаснее.
Здесь не считают, что современные гаджеты создаются только для молодых и энергичных, а остальным не стоит менять сложившиеся за годы привычки. Было бы желание, а возраст – не помеха.
И не просто на машине, кстати, а на автомобиле с гибридным двигателем. Потому что это современно и экологично – так она сама мне объяснила, когда мы столкнулись в парикмахерской, куда она зашла «обновить свое омбре».
В магазинах, торгующих бытовой техникой, пожилые люди часто – самые придирчивые покупатели. Им есть, с чем сравнивать, они знают, чего хотят и что могут предложить производители.
Жду консультанта в стокгольмском «Элоне» и наблюдаю за тем, как пара в возрасте выбирает хлебопечку. Из разговора мне понятны только названия брендов, но друг, увидев мою заинтересованность, объясняет: «Женщина говорит, что не хочет такую модель, как у дочери, а хочет новую, потому что в ней проще печь булочки по бабушкиному рецепту».
Здесь не считают, что интересоваться новинками – это «не по возрасту», а осваивать их – слишком сложно. Рассуждают скорее наоборот: раз уж мы могли обходиться без техники, которая умеет почти все, то и с ней как-нибудь справимся.
При этом нельзя сказать, что от всего старого избавляются без сожалений – мебель, например, может бережно реставрироваться и служить нескольким поколениям. Тем больше удивляешься, когда выходишь из консервативной старомодной гостиной и оказываешься на кухне, полной новейшего оборудования, или когда видишь, как «бабушкину» самовязанную скатерть приводят в порядок с помощью отпаривателя.
Здесь не считают, что интересоваться новинками – это «не по возрасту», а осваивать их – слишком сложно.
Пожилые люди неплохо разбираются в том, что может сделать их жизнь удобнее: покупают одежду из современных материалов, потому что она легче и при этом теплее, знают, кто делает обувь с амортизирующими вставками, и какие кроссовки нужно выбрать для пробежки. В тренажерном зале в Ницце мои соседи по беговым дорожкам были как минимум вдвое старше меня, и во столько же раз моднее: их спортивные костюмы были как раз такими, какие рекомендуют издания о фитнесе и здоровом образе жизни.
Нет, европейцы не нашли источник вечной юности, не победили старение, не нашли способ борьбы с морщинами. Но они предпочитают жить долго и интересно, а не сокрушаться об ушедшей молодости – хотя, наверное, и жалеют о чем-то.
– Я устарел, – говорит Гаэтано. Он только что вышел на пенсию и с головой погрузился в изучение русского языка: мечтает читать в оригинале любимого Достоевского.
– Устарел? – удивляюсь я.
– Ну да. Был молодой, стал… немолодой.
– Тогда ты неправильно сказал. Устарел – это другое.
– Правда? – уточняет он и тянется к смартфону, чтобы скорее найти и записать перевод нового, незнакомого слова.
©
Свежие комментарии